Чарльз Резникофф

* От снесенного дома остались дверь и лестница, ведущие теперь в пустую просторную ночь. 1920 * Котенок, расплющенный колесами, больше тебе не прятаться за мусорными ящиками. 1920 * От веток зимнее небо чуть-чуть коричневое. 1920 * Воробьи на рассвете пронзительно кричат на одной ноте. Разве можно овладеть мелодией в уличном гаме? 1920-е * Рельсы в метро, что вы знали о счастье, пока были рудой в толще земли? А теперь над вами горит электрический свет. 1920-е * Целый день на улице тишина и покой. Ни одна ветка не шелохнется, лишь у дерева на углу подрагивают листы. 1920-е * Что это ты здесь делаешь, лошадь, - среди автомобилей? И как поживают твои двоюродные братья - единорог и кентавр? 1920-е * Солнце бликует на мелкой волне залива, живая изгородь покрывается листочками, - приучаю себя довольствоваться этим. 1920-е * Среди груды битых кирпичей и штукатурки лежит потолочная балка, все еще - среди мусора - оставаясь собой. 1930-е * Голубое небо, песчаное дно - и полоска воды кажется совсем зеленой. Вокруг разбросаны обрывки газет, консервные банки, старый матрас, палки и камни. Что-то разъест терпеливая вода, что-то укроет терпеливый мох. 1930-е * Нищий протягивает руку, чтобы потрогать меховую шубу прохожего, и гладит ее незаметно, чтобы украсть для кончиков пальцев немного тепла. 1930-е * По серому небу спускается солнце - не ярче луны; с башни доносится монотонная зимняя музыка колоколов. Сутулая негритянка медленно идет сквозь медленно падающий снег. 1930-е

Перевод с англ. © 1997 Дмитрий Кузьмин

Прыгнуть назад - к ЛЯГУШКЕ-ПУТЕШЕСТВЕННИЦЕ